Занесло
меня в Красноярск, можно сказать, попутным ветром. С 10 по 14 июля проходил
здесь второй чемпионат России по спелеотуризму. Я оказался в составе пермской
команды по судейской квоте в роли зама главного судьи соревнований на дистанции
спелеотехники.
Вечером 10 июля, сидя в «кулуарах», в номере Александра
Вишневского, известного на территории бывшего СССР спелеолога из Екатеринбурга,
среди обычног , для подобного рода мероприятий гула голосов, услышал обращенный
ко мне вопрос красноярца Володи Плотникова:
-Серега, с Астафьевым встретиться хочешь?
-А каким же это образом? – изумляюсь я. – Мечтать даже
не смею.
-Да он тут услыхал про чемпионатпо телевизору и в клуб позвонил, спрашивал
про пермяков, есть ли. Приглашал к себе в гости. Говорил, что хочет
встретиться.
-Когда?
-Да тут есть мужичок один, журналист, он приедет завтра,
и вы договоритесь. Я вас на машине отвезу.
-Старик! Надо ехать – Вклинился хозяин «кулуаров» – я
тоже поеду, прикинусь пермяком. Да и прикидываться не надо, в детстве десять
лет там, у вас в Перми, прожил.
На
том и порешили. Два дня соревнований, со всякими перипетиями и погодными
катаклизмами (шквальный ветер с дождями и градом, несущимися столь плотной
стеной, что становилась невидимой не только противоположный склон горы, но и
близлежащие скалы - это в июне!) как-то притупили ожидание встречи, оттеснив ее
в областьнесбывающегося.
Через
день, закончив судейство на своей дистанции, вернулся в пионерский лагерь
«Столбы», где проживали команды и судьи. На веранде окликнул кто-то из
уральцев:
-Тебя тут какой- то журналист разыскивает. Только что
тут был.
Заглядываю
в комнату пермской команды. Мое появление встречают общим возгласом:
-Ну, наконец-то! — за столом сидит бородатый субъект в
белой футболке с красно-синей эмблемой на груди. Новомодные очки с круглыми
стеклами в тоненькой металлической оправе. Лицо сияет довольной улыбкой…
-Ну, ты молодец, – начинает он без предисловия. – Я тебя
у Захар Захарыча[1] на дистанции прождал, а ты
не пришел.
-Во-первых, я не мог оставить дистанцию, пока не
кончились выступления. Во-вторых, я так понимаю, что это тот самый журналист,
который должен организовать встречу с Астафьевым? – спрашиваю руководителя
нашей команды, Наталью Попову, сидящую рядом. Она согласно кивает головой.
-Ну, ты фактуристый мужик, - тут же заявляет он, окинув
меня блестящими глазами. - Настоящая уральская рожа, - воодушевлёно продолжает
он. «Ага - отмечаю про себя – кажется, мы изрядно приложимшись». Волей-неволей
приходится доставать бутыль с тещиным самогоном и копченым салом. Тост за
знакомство. Миша от угощения в восторге:
-Обязательно Петровичу возьмите, он правда употребляет
по чуть-чуть, но будет рад.
На мой вопрос, насколько реальна такая встреча,
следует заверение, что все в наших силах и как только мы захотим, так она будет
проведена. Пока гость окончательно не свалился, быстро решаем что 14, с утра,
часиков в 11, Володя Плотников заезжает за ним домой и отвозит нас в Овсянку,
где Виктор Петрович проводит лето. Доберемся к 12 , возьмем книжек, подпишем,
возьмем фотографию нашего губернатора Игумнова с Астафьевым, подпишем, сами потом
вручим губернатору, организуем «личный вызов вам через губернатора нашего
вашему» на 40-летие красноярской спелеологии. Промежду прочим успеваю узнать,
что я злодей, морда у меня, кроме рожи, фактуристая тоже и пр. За сим успеваем
уложить как-то сразу отяжелевшего Мишу на кровать, где он и забывается в
сладостной дреме. В панике разыскиваю Плотникова:
-Володя, это что за тип? Ему доверять можно?
-Кто его знает, - радует ответ, – вообще-то алкоголик,
бывают запои по нескольку дней, но организовать встречу может. Петрович знает
его хорошо. Да я знаю, где он живет, организуем, - утешает он меня. Остается
только надеяться на чудо
Утро 14 июня выдалось хлопотливое. Как всегда бывает
после окончания больших мероприятий,- засиделись за столом чуть ли не до
рассвета. В 8 утра приходит Абаканский поезд, на котором должна приехать от
бабушки старшая дочь Ярослава. На всякий случай, договариваюсь с шурином Володей
и племянником Димой, что независимо от меня они тоже будут ее встречать.
Вначале просыпаю я, потом долго разыскиваю Плотникова и когда приезжаем на вокзал
часы отмеряют начало десятого. Дочери на вокзале нет, звоню шуряку – все в
порядке, только что приехали с вокзала.
Едем за Мишей. Дом - обычная пятиэтажка. Плотников
уходит забирать провожатого. Довольно долго отсутствует. Я успеваю вздремнуть.
Погода стоит сегодня солнечная, даже не верится, что так бывает, после
прошедших «катаклизьмов». Наконец из подъезда выходят трое: Миша, Володя и
дама.
Жена Мишкина. Едва уговорилего отпустить. В залете был. Едет
осуществлять личный контроль – скупо роняет, садясь в машину, Володя в ответ на
молчаливый мой вопрос. Знакомимся, жену зовут Наташа. Ситуация внезапно
обостряется – свободным остается всего одно место, а ехать нас собиралось трое:
я, Попова, Вишневский. Нужно будет искать дополнительный транспорт. Довольный
«поднадзорный» (вырвался- таки!) протягивает мне шикарное издание:
-Д-да понимаешь, не нашел, - ни мало не смущаясь,
отвечает он.
Едем обратно в лагерь
чемпионата.
В лагере тихо, народ отдыхает
после прощальной дискотеки, затянувшейся почти до семи утра. Сообщаю Наталье неприятную
новость. Она в прострации. Бросаемся искать дополнительный транспорт. Время
поджимает и захожу к Вишневскому - поторопить со сборами. Уже опаздываем.
Шура не расположен поспешать, не выполнив утреннюю
программу сибарита в полной мере (умывание теплой водичкой, омлет, кофий,
сигаретка и т.д.), поэтому барственно машет рукой, «Езжайте, только возьмите
для меня автограф». Нашим легче. Разыскиваю едва не плачущую Наталью. И вот мы
уже выбираемся от Базаихи[3] на
магистраль, уносящую нас от города вдоль Енисея, неторопливо несущего нам
навстречу воду Саянских ледников. Течения практически не видно, только изредка,
от невидимой с дороги, какой-нибудь «зацепки» в его русле тянутся по речной поверхности
«усы», будто под берегом моторканаправляет свой бег на юг, туда, где, в слиянии Бий-Хема и Ка-Хема в
купе с Кызыл-Хемом (Большого и Малого Енисеев – обозначено на некоторых картах)[4],
рождается самая водоносная река России[5] . Здесь
он будет слегка поуже нашей Камы, но мрачноватой холодной мощью веет от
зеленовато- серых его вод.
Справа, и коль скоро мы едем навстречу течению, по
левому его берегу, высится крутой склон, весь в яркой зелени непотускневшего
начала лета, периодически прерываемый красновато-коричневыми громадами
сиенитовых утесов – столбов.
Стоят вдоль дороги привычные уже для всей России
торговцы домашними продуктами. На неровно оборванной картонке с удивлением читаю:
"Раки".
-У вас, что, в Енисее раки водятся? – озадаченно
спрашиваю хозяев.
-Да нет, – отвечает Миша,
- живых привозят.Чуть ли не с Украины. Самолетом…
(Продолжение следует)
[1] Залиев Захар Захарович -
главный судья чемпионата.
[4] Опытный пермский
турирст-водник Саша Новиков (мастер спорта по туризму, бывший тогда
председателем Пермской областной МКК), прокомментировал истоки Енисеяпросто: «Там этих Хемов – навалом, все Хемы и
все Енисеи»
[5] В справочниках говорится,
что среднегодовой расход воды в Енисее составляет 17800 м3/сек, уступая
в мире только Амазонке, Конго (Заир), Гангу и Янцзы. Представить такой напор
можно только если вообразить себе куб на футбольном поле с гранью в сто метров.
Так вот, этот куб заполнится водой почти за минуту (56.2 сек). Подниматься вода
в таком кубе будет со скоростью 1,7
м в секунду. Человека среднего роста, оказавшегося на
этом поле, затопит, что называется, в мановение ока.