НАЧАЛА..

Предыстория

Предыстория Ассоциации Спелеологов Урала восходит к не таким уж далеким 80-м годам недавно минувшего века. Это были бурные для советской спелеологии годы. К тому времени в бывшем СССР, в том числе на Урале, сложилось несколько десятков крупных спелеологических коллективов с большим опытом спелеологической деятельности (организации поисковых спелеоэкспедиций, работы в сложных пещерах, подготовки кадров, проведения соревнований и т.д.). Были открыты крупнейшие пещеры, преодолена глубина 1 км. Спелеология, несмотря на свой официальный «спелеотуристский статус», явно переросла к тому времени ведомственные рамки и превратилась в общественное движение, занимающееся не столько туристическим посещением пещер, но, прежде всего, их изучением (первопрохождением, картированием), до некоторой степени – охраной и т.д. Проводимые спелеологами исследования пещер, например, на Урале или в Сибири, стали серьезным подспорьем для геологов, занимающихся геологическим картированием площадей для разных целей. Особенно эффективно спелеологические данные использовались в случае, когда спелеологи (по увлечению) являлись, одновременно, профессиональными геологами или географами. В силу «геологичности» Урала, именно в уральских спелеоклубах таких спелео- профессионалов было, на мой взгляд, больше, чем клубах других регионов СССР. Это, наряду с другими обстоятельствами, было причиной того, что уральская «спелеотусовка» была весьма благоприятной почвой для восприятия ассоциативных идей....

Идея

На этом, благоприятном для смычки любительского (в целом) движения с наукой и практикой фоне, я начал свою работу в Кунгурском стационаре Уральского филиала АН СССР (ныне Стационар-лаборатория ГИ УрО РАН). Как человеку, пришедшему в науку из спелеологии, мне было совершенно ясно, что далее изучать карст такого огромного по площади и интереснейшего по карстовой проблематике региона, как Урал, без данных о пещерах (подземной закарстованности) практически невозможно (во многом бессмысленно с научной, да и практической точек зрения). В то же время, в региональной (уральской) карстологии – с богатейшими во всем СССР научными наработками (Пермская школа карстоведения) - явно ощущалась потребность в осмыслении многочисленных, накопленных спелеологами, но разрозненных данных о пещерах региона, их вовлечении в научный обиход, а также использовании при решении практических вопросов, прежде всего, инженерного карстоведения (оценка карстовой опасности). Было ясно, что без спелеологов, их текущих исследований, а также материалов, которыми они располагают, Академии не обойтись при разработке комплексных вопросов карстовой науки и практики в регионе.

После некоторых, надо сказать – не очень смелых – движений (я все-таки был «пришельцем»), предпринятых с помощью знакомых мне спелеологов, я понял, что идею региональной координации можно и следует озвучить шире. Причем не только в аспекте сближения региональной спелеологии и науки, но и – всей спелеологической деятельности, которой до этого занимались клубы практически (с небольшими исключениями) самостоятельно.

Приятной неожиданностью оказалось то, что в разговорах на эту тему с председателями клубов, а также активными спелеологами региона, мне практически не пришлось никого специально убеждать. Конечно, опасения были. В спелеологию ведь идут (и задерживаются там), как правило, люди не только любознательные, но и, мягко говоря, не лишенные амбиций.... Поэтому, им часто трудно договариваться между собой. Уральские клубы – серьезные организации со своими традициями и несомненными достижениями, во многом «самодостаточные». Захотят ли они выйти из «удельных княжеств» на поле широкой кооперации?

Но вопрос созрел, идея объединения уже витала в воздухе и необходимо было ее только оформить формально и начать осуществлять. Решающую роль на этом этапе сыграли тогдашние председатели крупнейших уральских клубов – Екатеринбурга (А.Вишневский), Перми (С.Евдокимов), Челябинска (С.Баранов) и др., а также спелеолог из Кизела Игорь Лавров (Белокрыс), принявший на себя функции соединительного звена между клубами и Стационаром.

Почему собственно «Ассоциация»?

Позволю себе в этом плане привести выдержку из моей вступительной заметки в сборнике Вопросы уральской спелеологии, приуроченном, собственно говоря, к собранию уральских спелеологов, на котором было принято решение о создании в уральском регионе Ассоциации.

«...Во многих странах спелеологическая деятельность коорди­нируется общенациональными организациями-союзами, об­ществами и т. д. В такой крупной по площади стране, как СССР, с ее разнотипными геологическими условиями, много­образием обстановок развития карста и пещер, вполне оп­равдан региональный уровень организации спелеологов, осу­ществляемый не по административно-ведомственному при­знаку, а по территориальному. Таким промежуточным уровнем между клубами и комиссиями, с одной стороны, и союзной организацией, с другой, могла бы стать Ассоциа­ция спелеологов региона. Так, например, работая на Урале, спелеологам Челябинской. Свердловской, Пермской. Орен­бургской и др. спелеокомиссий часто приходится решать разнотипные, но сходные задачи исследовательского характе­ра, обусловленные спецификой развития карста в Уральском регионе. Решение этих задач эффективно при условии ор­ганизационной взаимосвязи спелеорганизаций в той или иной, желательно устойчивой форме... При современной структуре спелеологии в СССР «ассоциа­ция» заняла бы место между спелеологическими клубами и разнотипными ведомствами и учреждениями, осуществляю­щими спелеокоординирующие (в том или ином аспекте) функции. Однако ее положение в этом месте условно, по­скольку ассоциация - качественно иная форма организации, которую характеризуют следующие основные моменты:

- объединение секций, комиссий, клубов, отдельных граждан и специалистов региона на принципах добровольно­сти и общности творческих интересов;

- вневедомственный статус, за исключением ее структурной принадлежности к соответствующей союзной спелеоорганизации;

- юридическая и финансовая самостоятельность.

Ассоциация ставит на первое место региональные задачи и является выразителем интересов спелеологов региона. Круг ее деятельности охватывает разнообразные вопросы, связанные с региональными спелеологическими исследова­ниями, составлением кадастров пещер региона, организаци­ей учебных, спортивных и т. д. спелеологических мероприя­тий, осуществлением контактов с союзными ведомствами и зарубежными организациями. Соответственно, в структуре ассоциации предусматриваются комиссии по видам ее дея­тельности. Примерами таких комиссий могут быть: комиссия картирования пещер, тактики и техники спелеологических ис­следований, комиссия спелеоподводных исследований, редакционно-издательская, сотрудничества и связи с зарубежными спелеоорганизациями, спелеомедицины и жизнеобеспечения, кино-фотокомиссия, пропаганды и популяризации спелеоло­гических знаний и т. д. Целесообразность той или иной комиссии в структуре ассоциации — дело ее членов и здесь, от региона к региону, могут быть существенные различия.

Представляется, что ассоциативная модель объединения спелеологов на региональной основе сможет стать эффективной формой организации спелеологической деятельности...».

С позиции сегодняшнего дня, в пользу ассоциативного интегрирования спелеоклубов я бы добавил еще тот аргумент, что время спелеологов-одиночек или групп давно прошло. Сейчас серьезные пещеры «делаются» крупными коллективами, а успех мероприятия зависит, прежде всего, от слаженности действий. Сложнейшие пещеры не под силу одному клубу. Их прохождение, исследование часто объединяет представителей не только разных клубов или регионов, но и стран.

Интеграция усилий и деятельности спелеологов в форме Ассоциации, как показало время, оказалась удобной и эффективной. Это видно также на примере Украинской Спелеологической Ассоциации. В России же, с ее огромным естественным разнообразием, наличием крупных регионов со специфическим карстом (Урал, Сибирь, Дальний Восток, Европейский Север и т.д.) сам бог велел иметь промежуточное координационное звено...