СВИДЕТЕЛЬСТВО ОЧЕВИДЦА

Строго говоря, Ассоциация спелеологов Урала, на мой взгляд, начало берет с того памятного совещания в феврале 1976 года, на подмосковной турбазе министерства обороны СССР "Зеленый бор", где представители пяти уральских областных спелеокомиссий договорились дать старт череде "Матчей городов Урала по технике и тактике спелеотуризма", продолжающейся практически без перерыва вот уже больше тридцати лет. (Подробнее см. Бюллетень ОНИТСТЦ N 2).

Собравшиеся единогласно¹ определили круг забот организаторов и участников планируемых мероприятий, получивших условное название - «Московских договоренностей», позднее (ко второму Матчу) оформленных в виде руководящего документа: «Порядок и условия проведения Матчей городов Урала».

Еще тогда высказывались предложения не замыкаться на проведении соревнований, а вести дело таким образом, чтобы постепенно расширять круг координации нашей деятельности.

Успех проведения Первого Матча вдохновил на очередные шаги, ими должны были стать совместные экспедиции, с идеей которых выступил на очередном Всесоюзном семинаре председателей Загидулин Михаил (Свердловск), предложивший заняться дальнейшим исследованием шахты Снежная (хр. Бзыбь, Зап. Кавказ).

Уже в марте (6-7) 1977 года, на 6 областной Конференции по технике и тактике спелеотуризма, ежегодно проводимой Пермской спелеосекцией ВИВ, собралась представительная компания спелеологов Урала, чтобы выработать "Условия проведения совместных экспедиций" (аналогично Условиям проведения матчей).

Отчет(1) сохранил имена тех первопроходцев: Загидулин М., Голубев С. (Свердловск), Бармасов Г., Мещеряков В. (Челябинск), Евдокимов С. и Вотинов А.(Пермь). Было разработано "Положение о совместной экспедиции" (см. отчет о 6 конференции), и предложено, в качестве тренировки перед столь серьезным мероприятием, провести совместный выход в ноябре на хребет Алек.

Эта идея не получила поддержки в Центральной спелеокомиссии, и было предложено всем заявляться самостоятельно, но под общим руководством Челябинска, проводящего учебное мероприятие.

Та поездка на Алек (2) не принесла удовлетворения, каждый работал самостоятельно, не допуская иногородних к своим "цеховым тайнам”.

Обсудив (на Буковой поляне) сложившееся положение, решили "сменить тему”.

Этой темой и стал "Фишт -78".

Экспедиция была задумана свердловчанами, основной целью ее было дальнейшее прохождение шахты "Парящая Птица". Идеей поделился и, что называется, "к столу пригласил", на очередном всесоюзном семинаре председателей спелеокомиссий Игорь Новиков (Свердловск).

Идея нашла понимание и, на семинаре же, были сделаны предварительные наброски по оргструктуре, питанию и снаряжению. Договорились, что подробно утрясем все на 7 областной Конференции в Перми (3).

Конференция прошла 24 - 25 февраля 1978 года в помещении Пермского городского т/к "Компас".

Урал представляли: Баранов С., Бармасов Г.(Челябинск), Рыжков А., Вишневский А., Голубев С., Андреев (Свердловск), Евдокимов С., Вотинов А., Родионов В.(Пермь)

Большое внимание было уделено проработке организационных мероприятий при проведении экспедиции. Поэтому пункт 8 раздела "Техника и тактика" конференции вылился в пленарное заседание с принятием обязательных для ее участников решений.

Мы смогли договориться.

Но не смогли сработаться.

Уже в процессе подготовки стало возникать множество мелких вопросов, которые (понимание этого печального факта пришло много позже), щедро унавоженные секционными амбициями, стремительно вырастали в глобальные проблемы.

Забытым оказался и основной принцип, положенный в строительство здания матчей - принцип общего согласия (консенсуса)².

Всех умучили вопросы: Как делить убытки? Кому достанется слава? И пр.

В результате совместная Уральская экспедиция скончалась по-английски – не попрощавшись.

Похоже, эта кончина и была одной из причин резкого охлаждения энтузиазма в проведении матчей. Целых два года длился единственный в их истории перерыв, пока в 1981 году свердловчане не возродили потерю.

Еще долгих семь лет матчи были единственным Уральским мероприятием. Много чего изменилось вокруг. Скончалась, вместе с престарелым Генсеком, эпоха застоя. Другой Генсек принес нам перестройку, поднявшую волну надежд и ожиданий, а с ними и талоны на водку, колбасу, сахар, муку, соль и спички. Появились законы о предпринимательстве и кооперации, появились "Объединения по интересам".

Не следует думать, что за весь этот период вовсе не проводилось совместных мероприятий. Широко практиковалось участие в экспедициях, учебных мероприятиях соседей, но носили они нерегулярный характер и никак не планировались.

На повестку дня стал вопрос о создании видовых клубов, юридически самостоятельных организаций со своими печатями, счетами и другими делами. По стране рассылались толстые письма с проектами, программами и планами.

Заговорили о Госстроевской программе освоения подземных пространств страны. Наиболее радикальные спелеологи предлагали вообще уйти из-под опеки Центрального совета, зарабатывать деньги спелеологией.

Здравомыслящее крыло утверждало, что пещеры - наши, и никому, кроме нас, они не нужны.

Отвлекаясь от темы: идея подкупала простотой, секция берет в аренду участок земли, на которой расположена пещера; оборудует ее и начинает водить туристов. Турист валит "валом"; денежка капает; на денежку, честно заработанную, коллеги-спелеологи шастают по всему миру. Лепота! Но первые же расчеты напрочь зачеркнули благостные грезы. Оказалось, что без развитой структуры развлечений (народ - перед и после пещеры надо чем-то развлекать; а чиновный и уголовный рэкет?) и думать нечего хоть о какой-то прибыли.

Вообще-то на всей территории СНГ известен мне только один такой случай: Крым – пещеры Мраморная и Баир - Козлов Александр Фотиевич. Но это случай уникальный и в фундаменте его лежат причины особые.

Центром всяческих новаций стал Красноярск, глашатаем - Корначев Юра.

Шел закономерный процесс обновления секций. Уходили в другие сферы деятельности ортодоксы, приходила молодежь.

Появился опыт работы спелеоклубов, не всегда удачный.

Попутно выяснилось, что спортивную спелеологию Союза Советских Социалистических Республик в международных спелеокругах не представляет никто. Возникла идея создания Союза Советских Спелеологов (Марченко Н.А.)

Произошло и еще одно событие, в начале прошедшее незамеченным в спелеомире: директором Кунгурского стационара при пещере стал Андрейчук Вячеслав Николаевич, до этого работавший в Черновцах, что на Украине.

И в апреле 1987 года многие спелеологи области получили письма-приглашения принять участие в совместном с представителями науки совещании по проблеме объединения совместных усилий на ниве изучения пещер.³

Как было записано в решениях семинара: "Обсуждены вопросы конструктивного сотрудничества карстоведов Кунгурского стационара и спелеологов Пермской области и частично, Свердловской".

Я не был на том совещании. Не помню причины: то ли занят был подготовкой 10 Матча, то ли сработал негативный опыт предыдущего участия в подобных мероприятиях, где любителям говорилось корифеями от карстоведения: "В пещерах не бывал. Вы мне несите результаты, а я их обработаю и опубликую". Корифеям вторили зачинатели спелеотуризма: "нам не нужны ваши километровые глубины, для науки важнее 100 пещер по 10 метров, чем одна в тысячу".

Отзывы присутствовавших на совещании в общем-то не вселяли особого оптимизма. Потом пришел пакет с материалами, инструкциями (4). Нас, спелеологов, (не будем спорить сейчас о правомочности и чистоте терминологии, вопрос этот достаточно непростой и решится он не на таких совещаниях а, очевидно, явочным порядком и снизу), в очередной раз принимали за отбившихся от стада, хотя уже давно мы шли свой дорогой, параллельной ли - не уверен, но своей.

Резало слух многочисленными: признать…, представить до…, активизировать…, упорядочить… .

Кое-кто ехидно интересовался: "А сколько в нашем Областном каталоге папок с материалами по пещерам?" - "250." - "Это сколько же народу должно день и ночь трудится, чтобы все в соответствие с рекомендациями привести?" – чесали затылки любопытствующие.

Еще полтора года шло то, что в дипломатическом протоколе именуют - сближение точек зрения. Но очевидное желание как-то изменить статус-кво вызвало к жизни еще одно совещание, здесь же, в Кунгуре, в декабре 1988 года.

Вот на этом-то совещании провозглашена была идея создания объединения спелеологов Урала, которое бы координировало работу секций, объединяло усилия в проведении различных мероприятий.

Собрались в туркомплексе "Сталагмит", где половина пятого этажа гостиницы занимали кабинеты сотрудников стационара (финансирование в те годы позволяло).

Пленарные заседания проходили в кинозале комплекса. Кулуары растянулись на все пять этажей, захватывая периодически и стоящее на отшибе старое здание стационара, пугая горничных, коридорных и просто отдыхающих. Самое интересное происходило, конечно же, здесь.

Много было споров по структуре будущей организации. Предлагалось сохранить развитую вертикальную, иерархическую структуру (руководящий центр - областные клубы - низовые клубы - низовые секции - рядовые спелеологи). Сошлись на горизонтальной структуре и непосредственном участии коллективных и индивидуальных членов. Каждый может быть членом ассоциации, и каждый член ассоциации получает всю информацию о ее работе, имеет право работать под Эгидой и пр.

Не меньшие споры породило и название будущего объединения. С детства известное: "Как вы яхту назовёте, так она и поплывет" - бередило сознание. Хотелось поплыть хорошо.

Союз, конфедерация, федерация, клуб?

Пришли к выводу, что "Ассоциация" наиболее полно отражает наши устремления и цели. (Заглянули в словарь: АССОЦИАЦИЯ - объединение лиц и учреждений одного рода деятельности).

Потом, в кулуарах, начался интимный процесс написания устава Ассоциации. Волей случая (а скорее памятуя мое участие в создании Условий проведения матчей) мне поручили руководить работой редакционной комиссии (Евдокимов - Пермь, Баранов - Челябинск).

Попутно возникла одна идея, основанная на знании свойств родной бюрократии: учитывая, что процесс регистрации Ассоциации может затянуться на много месяцев (так оно потом и оказалось), мной было предложено: не откладывать в долгий ящик начало практической работы, и, не дожидаясь официального прохождения всех документов, начать ее с проведения Всеуральского спелеолагеря первого года обучения (Пермяки все одно готовили проведение такого лагеря в мае и расширение состава и географии нас не пугало).

Составилась еще одна редакционная комиссия (Евдокимов (Пермь), Коптелов, Пластинин (Свердловск), Баранов (Челябинск)). Мигом набросали Условия проведения учебных лагерей зоны Урала. Документ получился краткий, но емкий.

Приняли его без всяких возражений.

Отныне полторы странички текста должны были регламентировать эту немаловажную сторону нашей общей будущей деятельности.

Устав так просто не получался, но ночные бдения результат принесли. Компьютеров не было, поэтому, чтобы помногу раз не переписывать одно и то же, в дело включили ножницы и клей. Результат нашего труда, вынесенный на итоговое заседание учредительного съезда Ассоциации Спелеологов Урала, внешне выглядел достаточно пестро. Редакционная комиссия надеялась на железную внутреннюю логику.

Устав приняли. Учредили оргкомитет во главе со Славой Андрейчуком, назначив очередную встречу на З Всесоюзном слете туристов, планирующегося в июне месяце.

Сверстали первый план работы. Всего несколько строчек.

Собрали взносы (что за организация без взносов?).

Разъехались по домам.

В мае провели спелеолагерь. Было много народу, но были и лишние: кто-то под участие в лагере выпустил путевки, кто-то у себя в городе распределил их, как обычно распределяли путевки на тур.семинары (ребятки съездят, оздоровятся по профсоюзной линии - но это ведь не турбаза!) Короче приехали ребятишки в туфельках и без теплых вещей. С туфелек какая-то тать спорола "липучку". Было и еще немало забавного.

А тут и июнь подошел, встретились уже в Каменец-Уральском на дистанции спелеотехники 3 Всесоюзного слета туристов, которую мудрые хозяева отнесли от прочих видов туризма аж километров на тридцать ("Оно тебе надо - весь этот двухтысячный бедлам?")

Я присутствовал здесь в официальном чине зама главного судьи по безопасности.

Судейский лагерь располагался на левом берегу Исети ("Вся таблица Менделеева" - грустно откоментировал Саша Вишневский мою попытку искупаться). Напротив высились скалы, обрывающиеся прямо в воду - место будущих спортивных ристалищ. Стартовать предполагалось с понтонов, которые приволокли катерами из города, от запруды Городского пруда.

Чуть выше по течению трепетали на ветру жовто-блакытни прапоры украинских команд. До их "незалежности” было еще целых два года.

Прибалты спешно читали Кэррола на языке автора и, кажется были готовы на нем же и изъяснятся со всеми на слете. Русский уже цедили сквозь зубы.

Союз трещал по швам. Но треска пока еще не слышал никто.

Все ходили, прильнув к портативным приемникам. В Москве открывался первый Съезд Советов. И среди жарких политических баталий, мы, между прочим, узнавали: что секса у нас нет, что у депутатов тоже дети, что нелюбого народного избранника можно "захлопать, затопать" и много еще чего.

Урал собрался весь. И вечером 9 июня провели учредительный съезд Ассоциации Спелеологов Урала. Заслушали председателя оргкомитета. Продлили его полномочия. Приняли измененный Устав (после чиновничьей правки). Присутствовали наблюдатели из ЦКС (в лице ее председателя Марченко Н.А.) и от Сибири (Корначев Ю. - Красноярск).

Особых вопросов не возникало, мелькнули тенью сомнения: "а не потеряем свою самостоятельность?". Но проголосовали все единогласно.

Протокол подписали: Вишневский А.С. (Свердловск), Баранов С.М. (Челябинск), Решетников С. (Ижевск), Евдокимов С.С. (Пермь), Федотов (Оренбург), Афанасьев А. (Уфа).

Обгоняя события, остается лишь констатировать, что и до сих пор реальным региональным спелеообъединением в России остается только наша Ассоциация. И вообще мы были первыми на территории Советского Союза.

Хотя и в Сибири силы не малые, и на Дальнем Востоке, и в Европейской части.

Ну, не тянет народ к объединению, не тянет.

На следующий день, здесь же на поляне, Марченко Н.А., Стародубов Е.М., Новиков В.А. (Москва), заручившись поддержкой АСУ, собрали Спелеосоюз.

Этот вечер разительно отличался от предыдущего. После сделанного Николаем Андреевичем сообщения возникло несколько центров бузы⁴. Кричали хохлы, кричала первопрестольная, холодом отчуждения веяло от спокойных прибалтов.

Кричали про ущемление свобод, про ненужность союза, Урал-де нам не указ, да еще много чего.

Удивительно было то, что крик поднимали люди, не наделенные полномочиями принимать решения.

Пришлось напомнить крикунам, что: дело это сугубо добровольное; рассматриваться должно только как предложение объединиться; всем, кому такое - поперек «развилки», могут спокойно очистить поляну от своего здесь присутствия; остаться должны только те, кто понимает необходимость создания союза.

Такое не всем пришлось по вкусу, но шум поутих. Были приняты основные руководящие решения.

Вот только прожить ему оставалось всего два года.

Потом долгих пять лет, уже в России, собирался с духом спелеонарод, пока на 19 Матче городов Урала, под сенью АСУ, не прошел организационный съезд Российского Спелео Союза. К сожалению, просуществовал он недолго, как-то незаметно растворившись в суматохе отечественного бытия.

А 16-17 декабря 1989 года состоялся Первый съезд АСУ.