5 ноября.

С утра, на первом автобусе добираемся до Иларионовки. Москвичи, очевидно, не выбрали ещё свою норму сна и просят их не беспокоить.

В Хосте остается Леня Петеримов и Саня Пономарев, отмечаться в КСС и покупать обратные билеты. Леня у нас спец по всяким чиновничьим играм, Саня смотрит, как это он делает, перенимает опыт.

На центральной площади Иларионовки договариваемся за сугубо символическую плату с водителем Газ-66 о аренде его транспортного средства, и оставив у вещей трёх грузчиков, налегке, сквозь плантации самого северного в мире чая (Краснодарский) спускаемся к ручью.

Лёгкий перекус у насосной станции и нас настигает тентованный ГАЗ. Грузимся в него, и минут через двадцать я стою посреди Буковой поляны.

К часу дня прибывают наши вещи.

Погода стоит прекрасная. Настоящее бабье лето.

Это наш «банан»

Начинаем благоустраивать лагерь. Большинство участников лагеря на Алеке впервые, поэтому особенности обустройства быта Буковой поляны для многих непонятны и удивительны. Все эти сушилки, настилы, столовые и пр. Терпеливо объясняю про особенности погоды, но синее небо не слишком убедительная иллюстрация моим страшилкам. Работают с прохладцей.

После обеда веду весь наличный состав лагеря на обзорную экскурсию по балке Заблудших, через грот Барибан, мимо шахт Осенней, Назаровской, Величественной к Географической. Затем через ТЭП к Ручейной, мимо Школьной и Заблудших. Обратно спускаемся по лесовозной дороге на Буковую поляну

Мы уже возвращаемся с экскурсии, когда мимо проходит Петровская группа. От предложенного чая отказываются. Единственно с Петровым обговариваем сроки работы на Заблудших, у них она единственный объект, и будет занята три дня.

Петров же сообщает, что у нас какие-то неприятности с документами (опять совет все напутал?).

Практически вместе с москвичами,  минут на десять раньше их, появилась Света Каргополова. Правду говорят: «Язык до Киева доведет». Поехать с нами не смогла из-за какого-то несданного зачёта. Вчера  она его сдала на «отлично», произведя должное впечатление на маму, и купив билет на самолёт, предстала перед нами. Столь молниеносное перемещение её в пространстве объясняется банально просто: в Аэрофлотовских кассах работает ее соклассница, которая, сняв какую-то бронь, устроила подруге место на сегодняшний прямой рейс. Вот потому- то на дорогу у неё времени ушло в три раза меньше, чем у нас.

Света знала всего два ключевых  слова, Ларионовка и Буковая поляна. Вот по этому-то, с позволения сказать, адресу, порасспросив местных жителей, она и нашла нас. Глаза горят, впечатлений масса, и все- то у неё в превосходной степени. Люди, горы, погода.

Поздно вечером, уже в синих сумерках, возвращаются наши ходоки.

Все наши проблемы от бюрократической несогласованности. Наши чиновники (Сысоев Николай – инструктор совета) уверяли, что командировки нам хватит за все про все. В Сочи же требуют весь комплект заявочной документации (то, что мы отправляли в Москву) полностью.

В процессе длительных переговоров договорились, что для КСС, наверное, хватит и просто телеграммы от нашего совета: что мы – это мы. Ходоки телеграмму отбили, но вот ответ получим только завтра, посему работать мы сможем на дырах только после получения ответа из Перми. А Лёне с утра опять пилить в Сочи.

На сон грядущий, у костра, рассказываю про особенности работы в обводненных пещерах; про паводки и отсидки и вообще про правила поведения в горах - слушают внимательно. Люда, теперь уже Вотинова[1], шепотом сообщает, что я, кажется, публику застращал.