Я вообще-то скучный человек. Иного путешественника послушаешь, такие страсти - мордасти с ними происходят, что оторопь берет. Однако воспитание, заложенное старшими ВИВами в когда-то не окрепшие души, позволяет смотреть на все необычное под ироническим углом, заключённом в короткой фразе: «чудес не бывает, чудеса люди делают». Чему подтверждение и история с единственным в моей жизни привидением.

Происходило это в небольшой нашей экспедиции летом 1970 года.

Стояли мы лагерем на берегу Малой Угольки, горной речушки, пересекающей небольшой карстовый район в Карпатах.

Лагерем было трудно назвать двухэтажное старинное мрачное здание с узкими окнами, высоким деревянным крыльцом, обрамленным  мощными контрфорсами. Сложенное"паном ще за чехив"  из неотесанных, позеленевших от древности глыб, взятых первым хозяином с развалин Углянского женского монастыря, (так утверждали аборигены), несло оно в советские годы мирную службу на ниве народного образования, в урочное время  предоставляя крышу маленькой школе-интернату(5-7классы) для окрестной детворы. Сейчас, среди лета, по договоренности с завхозом интерната, высокие его потолки прикрывали от ненастья нашу небольшую экспедицию.

Где-то, уже посредине нашего мероприятия погода резко поменяла имидж: два дня горы окутывала мелкая водяная пыль, сеющаяся, по всей видимости, с небес. Определиться точнее было невозможно, по причине почти полного отсутствия видимости, обусловленной наличием той самой водной пыли.

Стены нашей обители промокли и сурово глядели закрытыми ставнями на непривычную суету походной жизни, усугубляемую присутствием в наших рядах племянника Севы Владимирова - восьмиклассника Вовки, с фамилией являвшую полную противоположность характеру - Голубка.

Как бывает порой, в тесной компании сидящей в непогоду у камина, разговор с обычных биохимических процессов закономерно переключился на процессы потусторонние. Продолжились эти разговоры и в комнате, отведенной комендантом под спальню, уже лежа в спальниках.

Перебрали упырей  и ведьм...

Прошлись по вурдалакам и чертям…

Слегка коснулись нежити, леших, русалок и берегинь.

Помянули покойников, бандеровцев и басмачей...

Неизвестно, куда бы еще завела столь "богатая" тема, но экспедиционное начальство командным голосом  провозгласило: "Отбой". В дальнем углу вдруг вспомнили про неотложные уличные дела и резво прошлепали босыми ногами по направлению одиноко стоящего домика без особых удобств...

Туда…

Обратно…

Щелкнул замок. Волной прокатилось шевеление. "Бегуны" - отвоевывали утраченные     позиции. Прошелестели смешки. Дрема наполнила наш будуар. Морфей распростер  было  свои крылья. Как вдруг...

Раздался звук! Он шел откуда-то изнутри. Именно из-ну-три. Ниоткуда. Его ватная осязаемость и нереальность...

Сознание, начиненное вечерней беседой, мгновенно озарилось догадкой: "Привидение!" Тишина стала липкой. По коже забегали мурашки.

Из середины нашего лежбища жутко взвизгнула Татьяна: - "Что это там?"

И ЗВУК! Звук повторился! На голове зашевелились и встали дыбом волосы.

Я стряхнул оцепенение:

 -  Господи, да гнилушка же это. Сами на подоконник поставили вечером.

 Общий вздох облегчения шевельнул даже старую дверь.

Звук, тем не менее, повторился опять. Кто-то нервно хихикнул. Кто-то зажег свечу. Со всех сторон посыпались предположения. Одно занятнее другого. Прихватив ломик, на двор кинулись Севка с Клёмой - проверять некоторые из них.

Никого и ничего. А звук все повторялся. В его неотвратимой будничности было, на самом деле, нечто потустороннее. Говорили шепотом. Девчонки жались к парням.

Неловко повернувшись в своем спальном мешке, я замер.

Звук!

Тот же звук!!

Но… звук был вызван мной!! Моей пяткой!

В этом не было сомнения.

Это требовало немедленной проверки. И я легонько снова бросил свою пятку на пол… Глухо, потусторонне, отозвалось старое дерево половиц. Всего-то…

Секундным делом было вычислить и автора этой забавы.

 - Голубка! Прекрати брякать ногой по полу!

 Так перестало существовать Угольское приведение.

1970г.