Небольшой приграничный городок на юго-западной границе Советского союза. Место, где склоны Карпатских гор кончаются, просто банально уходя под землю, и начинается придунайская равнина. Из горной теснины на ее просторы вытекает речка под названием Уж, по имени которой и назван город, перекрывающий пеший проход на равнину.
Это Ужгород.
До Государственной Границы от его центра, всего-то километра четыре, территория местного аэропорта (в войну с него взлетали «Мессеры») так даже вдается правильным прямоугольником в территорию сопредельного государства.
Из видимых следов прошедшей войны ухоженное мемориальное кладбище погибших советских воинов на склоне горы, в народе называемой «калвария» - кладбищенская, так как на ней расположилось несколько погостов, по- западному основательных и прибранных. Да неприметный след на брусчатой мостовой, уходящий за границу, на Прагу. Брусчатка, «с истинно немецкой точностью» аккуратно расколота по прямой линии в полуметре от правой бровки дороги. Говорят, что отступающие немцы эвакуировали «Тигр» с заклиненной ходовой частью и это след его гусеницы.
Ужгород – город, который поглотил меня своими тихими благоустроенными улочками, по полгода утопающие в густой зелени чудной флоры. Это моя юношеская любовь, приковавшая к себе сразу и надолго.
Начало шестидесятых годов.
Уже работает местный телецентр, пытающийся быть противовесом вещанию хоть и дружеских, но все-таки забугорных стран.
Центр. В повседневной жизни нашего конкретного города, это отрезок улицы Суворова от площади перед Русским драматическим театром и до следующего перекрестка, что образуют четыре магазина: «Спорт-товары», «Одежда», «Золотой ключик» и «Гастроном», в котором, при наличии сущих копеек, можно, при желании, купить прессованный кубик (по 1 сантиметру все грани) сухого кофе с сахаром и молоком (7 копеек), или такой же кубик какао (9 копеек). Это наше пацанячье лакомство. Граждане посостоятельнее и постарше захаживают в «Ключик» на миниатюрную чашечку настоящего «кофе - Экспресс» (36 копеек порция), приготовленного в настоящей экспресс-кофеварке, весьма редкого импортного аппарата в те далекие времена.
Пройтись по этому маршруту, неспешным прогулочным шагом праздного бездельника – занимает минут пять.
В рабочее время это обычная центральная советская улица в обрамлении западного интерьера.
К вечеру, по окончании рабочего дня, и до закрытия магазинов, которые в этой части города стоят впритычку друг к другу, на ней появляются прогуливающиеся пары.
Такое место есть в любом городе. В начале семидесятых их называли – «стометровка»; у нас, в шестидесятых, это место фигурировало под названием «корза»<!--[if !supportFootnotes]-->[1]<!--[endif]-->.
Здесь назначаются деловые встречи, любовные свидания, да и просто это место - людей посмотреть да себя показать.
По выходным, празднично приодетая молодежь собирается здесь на общегородские «тусовки» (слова такого еще нет в молодежном лексиконе), заключающиеся в ритмичном передвижении взад и вперед по этому, довольно ограниченному, отрезку городской территории.
В обычные дни, «Корза» начинает собирать своих служителей часов с шести. Часа два она поглощает все новые и новые порции приходящих, умудряющихся, каким-то совершенно непостижимым образом, разместится на этой, в общем-то, весьма ограниченной, территории при этом энергично перемещаясь во встречных направлениях. Часов в восемь вечера здесь пик всего людского коловорота. После девяти же - только редкие прохожие неспешно пересекают ее территорию.
Очевидно, не стоило бы это место поминовения, кабы бы не одно явление, в те годы достаточно регулярно протекающее по ее территории.
Всегда «это» было вечернее время воскресения, ближе к девяти часам вечера.
Всегда «это» возникало в проулке между «Золотым ключиком» и «Гастрономом».
Всегда в парадном коловращении приодетых горожан, публики вершащей таинство взаимообщения, вдруг возникало резкое несоответствие: сначала, в самой теснине праздной публики, стремительно раздвигая ее возникала фигура человека, одетого во все походное (чаще всего это был сухощавый мужчина, лет за сорок, в зеленой штормовке и рюкзаком, реже – невысокая смуглая женщина с таким же рюкзаком). Следом следовала цепочка по-походному одетых людей с рюкзаками. Было их немного, человек до десяти.
Поскольку в Ужгород мы переехали совсем недавно, за справкой я обратился к своему соседу Вовке Чернявскому, с которым мы составляли одну из молекул этого коловращения:
-Это кто? – на что получил исчерпывающий ответ:
-Туристы. - большего мой приятель не знал. А так хотелось попасть в эту, очевидно дружную, компанию, которая идет сквозь праздность, продолжая давно начатый разговор.
Так случилось, что довольно скоро мы попали- таки в эту компанию. Звалась она ВИВы.
И эти странные проходы получили простое, я бы сказал банальное объяснение.
Это не был вызов обществу, просто это было единственной прямой дорогой от конечной остановки пригородного автобуса до квартиры Балташниковых по улице Русской, что располагалась на другой стороне реки.
Пройдя вивский «курс молодого бойца» мы, из чистой солидарности, стали даже удлинять свой путь домой на несколько сотен метров, переходя через пешеходный мост, Где прощались традиционно (по- вивски) сложив руки в единое общее рукопожатие и прокричав по складам ДО-СВИ-ДА-НИ-Я!
После чего прощаться еще раз считалось верхом неприличия.
КОРЗА I корза II. "сварливая баба, старуха", вост.-русск. Возм., к укр. корзати, корзити "морщить, плести", лтш. kurzа "морщина", kurzе "коробочка из древесной коры";
<!--[if !supportFootnotes]-->
<!--[endif]-->
<!--[if !supportFootnotes]-->[1]<!--[endif]--> Справочники утверждают что в восточно-русских говорах, это сплетница, что вполне соответствует духу этого места. (www.slovopedia.com/22/202/1635594.html)
