Вот
стою я перед вами, словно голенький,
Я с племянницей гулял, с тетипашиной,
И в «Пекин» ее водил, и в Сокольники.
Поясок
ей покупал поролоновый И в палату с ней ходил Грановитую,
А жена моя, товарищ Парамонова,
В это время находилась за границею.
А
вернулась - ей, привет, анонимочка,
Фотоснимок, а на ней - я да Ниночка.
Утром
встал я – нет моей кисочки
Ни
вещичек ее, ни записочки,
Нет,
как нет, ну прямо нет как нет!
Я
к ней в ВЦСПС, в ноги падаю,
Говорю,
что все во мне переломано,
«Ты
прости ,что я гулял с этой бабою
Извини, меня, товарищ Парамонова!»
А
она как закричит, вся стала черная:
"Я
на слезы, говорит, на твои ноль внимания,
Ты
мне лазаря не пой, я ученая, -
Ты
людям все расскажи на собрании..."
И
кричит она, кричит, а голос слабенький,
А холуи уж тут как тут, каплют капельки,
И Тамарка Шестопал и Ванька Дёрганов
И
который референт, что из органов.
Тут как тут, ну прямо тут как тут.
В
общем, ладно, прихожу на собрание,
Дело,
помню как теперь, было первого,
Я,
конечно, бюллетень взялзаранее
И бумажку из диспансера нервного.
А
Парамонова, гляжу, в новом шарфике,
Как увидела мeня, вся стала красная,
У них первый был вопрос: "Свободу Африке",
А потом уж про меня, вчасти:
"Разное".
Как
про Гану, все в буфет за сардельками,
Да
я и сам бы взял кило, да плохо с деньгами.
А как вызвали меня, то сник от робости.-
А
из зала мне кричат "Давай подробности!
Всё как есть, ну прямо всё как есть. "
«Ну,
так что ж тут говорить, что ж тут спрашивать
Вот
стою я перед вами, словно голенький
Я
с племянницей гулял, с тетипашиной
И в «Пекин»ее водил, и в Сокольники.
И
в моральном, говорю, моем облике
Есть растленное влияние запада.
Ноживем ведь, говорю, не на облаке,
Это
вроде как, того, соль без запаха».
И
на жалость я их брал и испытывал,
И бумажку, что я псих, им зачитывал.
Ну, поздравили меня с воскресением,
Закаталистрогача с занесением.
Ой-ой-ой,
ну прямо- ой-ой-ой-!
Вот тогда явзял букет покрасивее,
И
к подъезду №7, для начальников,
А оттуда вышла моя кисочка
Села
в"Волгу" без меня и
отчалила.
И
тогдапрямым путем в раздевалку я,
И
теть Паше говорю: "Буду вечером."
А она мне говорит:"С аморалкою
Нам, товарищ дорогой, делать нечего!
И
племянница моя, Нина Саввишна,
Она думает как раз то жесамое,
Она
всю свою морковь нынче продала
И домой; по месту жительства отбыла».
Вот те на! Ну прямо - вот те на!
Я
иду тогда в райком, шлю записочку,
Мол,
прошу принять по личну делу я .
А у Грошевой как раз моя кисочка,
Как
увидела меня, вся стала белая.
И
сидим мы у стола с нею рядышком,
И с улыбкой говорит товарищ Грошева:
"Схлопотал он "строгача", ну и ладушки,
Помиритесь вы теперь по-хорошему."
И
пошли мы с ней вдвоем, как по облаку,
И пришли мы с ней в "Пекин "рука об руку,