Впервые Голубое озеро пермские ВИВы увидели в вечерней тиши 18 июля 1979г. Экспедиция по Чусовой ([1])  подходила к концу. На трех плотах был пройден маршрут от поселка Кын, отснято и исследовано множество притоков и пещер. Пройден на 66 метров воклюз Гремящий.

Предпоследняя стоянка у скал (на Чусовой их зовут камни) Большие Глухие. Наш плот пришвартовался последним, часа через два после передового отряда. Задержала маршрутная съемка на камне Шайтан. Нас встречал летописец экспедиции - Света Каргополова. Глаза ее сияли, и почти что шепотом она спросила:

-А вы озеро видели!? - и столько эмоций наполняло эти четыре простеньких слова, что, бросив все хлопоты по разгрузке плота на ранее прибывших, в сопровождении нетерпеливой Светы отправились на смотрины.

Озеро, метров тридцати в диаметре, уютно расположилось в котловинке, нежно притулившейся к склону, поросшему невысокими елками, чутко охватившими его бирюзовый овал своей вечнозеленой оправой. Чуть ниже зеркальное спокойствие его ломалось извивом начинающегося водного потока, рождающего и мерный шум реки Большой Глухой. Ее стремительный бег, скрытый глубоким руслом, сплошь прикрытым густым кустарником, обрывался метров через сто неприметной вмятиной берегового откоса Чусовой. Место слияния двух рек можно было определить лишь по бирюзовой полосе, вдруг оттенившей мутные воды основного потока, постепенно истончающейся на протяжении почти двух километров, да облачком синего тумана, в солнечный день прикрывающим неприметное устье.

Нам повезло. Для первой нашей встречи озеро выбрало один из лучших своих нарядов. (Мы много ныряли в нем на протяжении 8 лет, в разное время года, но ни разу не повторился наряд). Менялся цвет воды. Это мог быть и ультрамарин океанских глубин, и белизна известкового молока. Иногда, будто озлившись, недра его изливали просто грязную воду. Какого-нибудь порядка в поведении, несмотря на многочисленные посещения, проследить не удалось. То мог быть хрусталь венецианского стекла, когда вокруг бушевали стихии и неделями не просыхала земля. А можно было в бессилии стоять у чаши, полной густого глинистого раствора, хотя месяц кряду нигде в окрестностях всего Западного Урала не выпало ни капли, и с утра до вечера сияло солнце.

Зачарованно обходим это чудо природы по тропке, вьющейся среди прибрежных зарослей, под восторженный щебет нашего проводника и оказываемся на берегу Чусовой. До нее нет и пятидесяти метров. От причалившей моторной лодки поднимается человек пять. Расспрашиваем о озере. По всеобщему мнению - оно без дна. Отец одного из аборигенов срубил по молодости здоровенную лесину метров двадцать, но дна достичь не удалось. У другого предок связывал аж четверо вожжей и тоже дна не достиг. Цвет такой, по единодушному мнению, потому что где-то проходит вода сквозь залежи медного купороса. Былин и легенд за озером не водится. Аборигены, по крайней мере, их не знают.

Погружение решаем начать с утра, а пока перетаскиваем на озеро небольшой двухкамерный плот (экспедиционная молва окрестила его "Меркурием"), закрепляем на нем сорокалитровый транспортный баллон, редуктор, шланг. Воздух из аппаратов решаем не трогать и начальный поиск вести в шланговом варианте.

Свободно передвигающийся по поверхности плот и двадцатиметровый шланг предоставляют достаточную свободу для обследования дна и поиска входа в подземную полость. А вход должен быть большим, так как река, изливающаяся из озера, несет в Чусовую не менее кубометра воды в секунду.

Расклад сил такой: погружаюсь я со шлангом. Пономарев  с поверхности следит за мной в комплекте N 1. Дима Курочкин на плоту регулирует подачу шланга и страховки. Таня Мальцева - на берегу с аквалангом в готовности N 1. Затянутые в черно-желтую резину "Садко"([2]), они подтянуты и сосредоточены.

А пока мы возимся со снаряжением, подгоняем, плюем и промываем([3]), нас опережает Игорек. Иронически усмехаясь, мол, больно долго возитесь, - он раздевается до плавок и его долговязая фигура мелькает над бирюзовой гладью озера в изящном (ноги согнуты в коленках) прыжке...

Когда он очутился на берегу, никто заметить не сумел. Он буквально выпал из воды, стремительно покрываясь гусиной кожей с синюшными разводами. Зубы кастаньетами отбивали  фламенко - горячий испанский танец.

Удивительно, но обходится без подначек, все осознают серьезность момента. Делаем первые шаги. Необычная прозрачность воды создает обманчивое впечатление близости дна, поэтому успеваю провалиться, что называется "с ручками", не одев маски. Отфыркиваясь, доплываю до плота. Саша кружит рядом, всегда готовый прийти на помощь.

Проверяю работу нашей техники. Дима сидит верхом на баллоне, готовый подавать и страховать. Неторопливо ныряю.

Серое дно, круто падающее в неизвестность. Поднятая у берега муть клубами ползет вниз. Слегка шевеля ластами, парю по кругу, поглядывая на глубиномер.

3 метра. Из синевы вырастают скалы. Медленно продолжаю спуск вдоль них. 6 метров. Стена резко обрывается, уходит в сторону. Повисаю в бездне.

Оглядываюсь. Сзади клубится синим туманом склон. Прямо передо мной чернота неизвестности. Продолжаю спуск.

9 метров. Под ногами дно. Собственно, это тот же склон, но если задрать голову вверх, то видно, во мглистом мареве прямо над головой, карниз скалы, рассекающий поле зрения на черную и светлую части. Под ногами две коряги и бревно. Уж не та ли лесина, которой мерили глубину? Спускаюсь вдоль него. Сумерки вокруг сгущаются и мечется по дну бледно-желтый круг налобного фонаря.

12 метров. Еще одна остановка. Стен и потолка не видать. Мой фонарь не в силах пробить окружающую темноту. Полная иллюзия огромного тоннеля метро. Набираю в руку несколько колец шланга и осторожно, с оглядкой продолжаю спуск. Прямая, делившая поверхность на светлую и черную части, сворачивается в размытое серое пятно входа, уменьшающееся с каждым метром глубины.

18 метров. Дно выполаживается и переходит в относительно ровную площадку, по левую руку обрывающуюся уступом. Место входа в пещеру, клубится облачком тумана во тьме августовской ночи.

Все. Шланг выбран весь. Пора возвращаться. Даю сигнал, и меня начинают легонько подтягивать к поверхности. Неторопливо уходят в синеву уступы, полки, стены. На глубине два метра скала опрокидывается покатым склоном и я пробиваю головой зеркало поверхности всего в трех метрах от берега. Озеро теперь представляется мне огромной воронкой лежащей на боку.

Потом мы погружались еще и еще. Удалось найти проход, уходящий в глубину большими ступенями. Одна из них, на глубине 25м, оказалась покрыта крупной галькой до 5-7 см. в диаметре. На миг показалось, что вынырнул в Чусовой. Но глубина и тьма? Поднял на поверхность несколько штук. При свете дня, отмытые от ила, гальки казались драже в шоколаде. Все сплошь покрыты коричневой корочкой. Расколов одну из низ - обнаружили "начинку" из розового кварцитового песчаника.

На прощанье устраиваем массовый заплыв для всех желающих, пустив на это остатки воздуха в баллонах. Забавно наблюдать, как бирюзовую поверхность озера бороздят созвездия желтых выпуклостей, сгруппированных попарно: два баллона - две ягодицы, два баллона - две ягодицы - это новички демонстрируют решительность покорить неизведанные тайны гидрокосмоса. Глядя на горящие восторгом глаза неофитов, думаешь: "А может, вот тот парень и станет подводником?".

                                                                                                                                  Июль-август 1979г.                                       р. Чусовая – г.Пермь