...Я такой клятвы не давал и поэтому через некоторое время вместе с вивами снова оказался в Малой Угольке.
На этот раз мы проникли во все щели и, конечно, исследовали заинтересовавшее меня отверстие под осыпью. Оно привело нас в новые извилистые галереи нижнего этажа, уходящего вглубь еще на 20 метров. Там, правда, не было сталактитов, но это возмещалось лабиринтом узких лазов и коридоров, по которым нужно было пробираться, лежа в мокрой и скользкой глине.
То ли от холода, то ли от неотвязной мысли о возможности "заклиниться", но почти всех пробирала дрожь. В общем, ощущений хватало. А потом мы занялись топографической съемкой пещеры, измерением температуры воздуха, фотографированием и за делом забыли о всяких страхах. Больше всех хлопот было у топографов. Снять план пещеры оказалось головоломной задачей, т.к. галереи причудливо извивались, перекрещивались, образуя несколько ярусов, расположенных один над другим. Изобразить это на бумаге нам, начинающим спелеологам, оказалось не под силу, хотя и в последующие посещения пещер мы старательно уточняли азимуты, углы наклона ходов и прочие существенные детали. Но трудности только подогревали наш энтузиазм: известный в Закарпатье краевед П.П. Сова подсказал нам адреса еще двух пещер и был настолько любезен, что сам вызвался сопровождать нас. * * *
Новые пещеры находились в том же районе, только на несколько километров южнее. Мы безбоязненно проникли в пещеру на Поповой горе, в урочище Чертеж близ села Колодное, довольно интересную и перспективную. А вот пещера на Малой Термоксе разочаровала нас - окончилась тупиком в 5 метрах от входа.
Побывали мы и в селе Вильхивськи Лазы, где по рассказам имелась глубокая пещера, Провалля. Примечательно, что все местные жителями со всевозможными подробностями описывали это самое Провалля, но в конце разговора всегда вдруг выяснялось, что рассказчик сам в пещере не был, а только слыхал о ней.
- Но где же она все-таки находится?- не выдерживал кто-нибудь из нас. - Где-то там, на Городище, - уклончиво отвечал спрашиваемый и спешил откланяться.
Название Городище носила гора, высившаяся посреди села. Узкая каменистая тропинка вывела нас на гребень, поросший чудесным дубовым лесом. Только северный конец горы был оголен и заканчивался отвесным обрывом в несколько десятком метров. Именно эта часть была отделена двумя большими валами, устоявшими против разрушительного действия времени. П.П. Сова, сопровождавший нас, и археолог И.В. Пташникова моментально забыли про всякие пещеры и с увлечением начали обследовать этот бесспорный памятник древности.
Несколько часов вместе с добровольными помощниками бродили они по городищу, что называется, с "привязанными носами", мечтая обнаружить черепок или осколок кремня. Но все было напрасно - название горы, передававшееся из уст в уста, оказалось более стойким, чем камень и глина. Вероятно, они были частью уничтожены, а частью погребены под слоем новых отложений. И чтобы их обнаружить, необходимо было закладывать шурфы, а на это мы не имели права, да и времени.
Не больше нам повезло и с пещерой. Оказалось, что несколько лет назад часть горы обрушилась и оползень полностью закрыл вход в эту пещеру. Мы готовы были даже отрыть его, но никто так и не смог точно указать, где эта пещера находится.
* * *
Может быть, наше увлечение спелеологией на этом бы и закончилось, так как все известные пещеры были обследованы, если бы в Закарпатье не приехала карстовая экспедиция Академии Наук УССР. Руководителя этой экспедиции, профессора М.А. Воинственского заинтересовал очерк В.Гринькова о наших спелеологических находках, опубликованный в газете"Закарпатская правда". Это было первое упоминание о закарпатских пещерах, в которых могли оказаться и останки давно вымерших животных. Самого профессора как орнитолога интересовали, в частности, кости ископаемых птиц.
К сожалению, результаты экспедиции 1963 г.были мало утешительны - костей в пещерах они не нашли. Но сами по себе угольские пещеры произвели большое впечатление на опытных спелеологов - спортсменов из Крыма - Игоря Черныша и его жену Виолу. Когда экспедиция закончила свою работу, нам не составило большого труда уговорить их остаться еще на месяц в Закарпатье, чтобы принять участие в республиканском туристском слете ДСО "Спартак" и помочь его участниками приобщиться к спелеологии. В штабе этого слета было несколько энтузиастов пещерного туризма и после непродолжительной организаторской и разъяснительной работы большинство групп проложило свои маршруты через долину Малой Угольки. Более подготовленные в туристском отношении группы из Рахова от поляны слета совершали восхождения на массив Чорногоры (каждому, кто приезжает в Закарпатье, обязательно хочется побывать на самой высокой вершине советских Карпат Говерле), а потом через хребет Свидовца и полонину Красную направлялись на Драговский Менчул, у подножья которого и находилась долина Малой Угольки.
А три группы новичков с радостью приняли предложение Чернышей провести небольшую туристскую стажировку в районе сталактитовых пещер, а оттуда уже выходить на маршрут.
Трудно сказать, кто получил больше впечатлений. Во всяком случае, когда мы, побывав на Чорногорах, попали в Малую Угольку, то нас встретили восторженными воплями несколько десятков перепачканных в глине одесситов и запорожцев. Мы с трудом узнали в этих ловких, загорелых и дружелюбных ребятах тех робких и молчаливых новичков, с которыми расстались на поляне слета всего несколько дней назад. Они только что выбралимсь из лабиринта шахты и буквально были переполнены впечатлениями:
- А вы знаете, какой замечательный зал мы открыли! Пять часов пробивались к нему! - А мы новую пещеру нашли! - А как здорово здесь! - А ...
Короче говоря, восклицаниям не было конца. Игорь с улыбкой глядел на новообращенных спелеологов и в ответ на наши вопросительные взгляды ответил своей любимой приговоркой:
- Собачья жизнь!
Эти слова у него в зависимости от интонации означали или предельный восторг или крайнюю степень уныния. Сейчас они, конечно, выражали восхищение.
- Эта шахта еще интереснее, чем я предполагал. За новым залом есть чудесный ход, его мы нарочно приберегли для вас. Если хотите, пойдем сегодня же.
Кто из спелеологов отказался бы от такого заманчивого предложения?! Наскоро перекусив и не успев, что называется, "отряхнуть пыль странствий", с тяжелыми рюкзаками по каменистой дороге, несмотря на поздний час мы отправились к шахте. Впрочем, ночь, как известно, спелеологам не помеха, некоторые оригиналы даже утверждают, что в темноте приятнее забираться в пещеру. Не так, мол, резок переход от земного к подземному существованию. Так или иначе, но у нас это ночное посещение шахты "Дружба"(в ознаменование совместной работы туристов почти всех областей Украины мы присвоили шахте в Малой Угольке это символическое название) оставило незабываемое впечатление. Вот что записала Ирина Пташникова в своем дневнике об этом вечере:
"... Высоко над головой зажглись звезды, сумрак окутал долину, только далеко на западе еще розовела полоска заката, когда мы подошли к темному провалу колодца. Нам со Степаном предстоял первый экзамен по освоению висячей лестницы. Сделав грудную обвязку и стараясь не заглядывать вниз, ищу ногами тонкие ступени. С непривычки ноги дрожат от напряжения. Руками изо всех сил прижимаю лесенку к себе и тихонько приговариваю:
- Ничего, ничего, все идет нормально...
Но чем ниже спускаюсь, тем сильнее раскачивается лестница. Меня разворачивает и больно ударяет об острый выступ стены.
- Упирайтесь коленями об стену!- слышу я сверху голос Игоря. Не успев последовать совету, я вдруг теряю из-под ноги ступеньку и невольно вскрикиваю.
- Ничего, ничего! Тут одна ступенька сломана, повисайте на руках и ищите следующую ступеньку ногами...- снова успокаивает меня Игорь. Он страхует меня и по оставшемуся концу веревки точно знает, где я нахожусь. А богатое воображение подсказывает ему все мои переживания. Наконец, ноги прикасаются к заветной тверди дна пещеры и я, пошатываясь от пережитых волнений, освобождаюсь от веревки. А еще через минуту уже даю "квалифицированные советы" Степану, у которого знакомство с лестницей тоже проходит не совсем гладко.
Но вот мы все трое внизу и, вооружившись зажженными свечами, начинаем спускаться по осыпи.
- Не туда!- вдруг говорит Игорь, - лучше пройдем через новый колодец. Только придется воспользоваться веревкой.
О существовании нового хода вниз мы не знали и безропотно следуем за Игорем. Веревка помогает удерживать равновесие на мокрых камнях, то и дело грозящих выскользнуть из-под ног. Узкий лаз уходит круто вниз. Веревка намокла и приходится чуть ли не цепляться за нее зубами, так как одна рука занята свечкой. Метров через пять попадаем на небольшой уступ, обрывающийся вертикальной стенкой.
- Вот это внизу и есть Зал одесситов. А нам нужно карабкаться вверх, - говорит Игорь.
Сказать это было проще, чем сделать. Громадная глыба, упавшая откуда-то сверху, заклинилась в расселине и перегородила проход. Но Игорь, цепляясь за едва заметные трещины, карабкается вверх. Степан ему помогает, а я держу все три свечки. Второй лезу я, по спине Степана, и Игорь подхватывает мою руку и вытягивает наверх. Пока выбирается Степан, я делаю несколько шагов вперед и буквально замираю: пол подо мной оказывается весьма ненадежным и от малейшего движения грозит обвалиться. Осторожно все же пробираюсь вперед. Кажется, тупик... Нет. Узкое круглое отверстие сантиметров 50 в диаметре уходит вглубь скалы. Но забраться в него не так-то просто: оно довольно высоко над полом.
И тут я совершаю большую ошибку. Пропустив Игоря, который, как червяк, проползает вперед, Степан вдруг просит меня подставить плечо. Я по наивности подставляю плечо и... оказываюсь одна перед дырой.
- Ты подожди нас тут, мы скоро!- слышу я из темноты голос Степана и вижу, как исчезают его грязные кеды в узком лазе. Мои попытки самой подтянуться до лаза не увенчались успехом - нет точки опоры. Голоса мужчин становятся все глуше. Оттуда доносится какой-то шорох, глухой стук, иногда кажется, что падают оборвавшиеся камни. "А может это кто-нибудь из них оборвался в колодец?" мрачные мысли закрадываются в голову. А тут впереди еще все стихло. Сколько ни прислушивалась,только чуть-чуть потрескивает свеча.
-Эва-а-а! Где вы? - не выдерживаю я. Издалека доносится приглушенный голос Игоря:
- Сейчас! Тут такие красоты, что оторваться невозможно!
Вот бессовестные, они там наслаждаются невиданным зрелищем,а я места себе не нахожу! Вконец обозлившись, замерзнув от безделья, решаю спускаться вниз, но тут появляется перепачканный до ушей Степан:
- Ты уж не сердись, там так красиво! Мы, честно говоря, не заметили, как время пролетело.
Ну что ему скажешь!? Под землей, действительно, время летит незаметно, особенно когда пробираешься по новым, неисследованным ходам... Вместе осматриваем Одесский зал и новые галереи. Наверх поднимаемся нашим старым лазом. Возле выхода тщательно обходим разложившийся труп теленка. Игорь, который провел топографическую съемку пещеры и привязал ее к поверхности, утверждает, что ручеек из пещеры вытекает во двор школы-интерната. Значит, ребята пьют зараженную воду!
Вконец усталые и измученные, подходим к лестнице. Подъем оказался еще сложнее, чем спуск. Особенно трудно было подниматься Степану. Он надел в пещеру узкие брезентовые брюки-джинсы, которые намокли и прилипли к ногам. Согнуть колени в таких "модных" брюках невозможно, поэтому сломанную ступеньку он преодолевал минут пять.
А у меня после подъема еще долго дрожали колени. Но, конечно, не от переживаний, а от усталости...
Ковш Большой Медведицы совсем уже опрокинулся к горизонту, когда мы все очутились наверху."
* * *
... Слова Ирины насчет моих новых брезентовых брюк, к сожалению, были справедливы. В них очень удобно лазать по узким ходам, но, как выяснилось, когда они намокнут, в них трудно двигаться по лестнице. Поэтому, когда на следующий день пришла моя очередь подниматься по лестнице из пещеры Дружба, то я прямо на глазах у "растерявшейся публики" снял эти штаны и легко полез вверх из пещеры на руках. На коленках, правда , появилось несколько ссадин, но кто с этим считается. По утверждению Игоря, в пещерах все царапины моментально заживают. По его словам, пещеры вообще обладают чудесными целебными свойствами и запросто излечивают туберкулез, астму и целый ряд других болезней. К счастью, у нас не было необходимости это проверять. Но то, что после длительного пребывания в пещерах в мокрой одежде никто из нас даже не чихнул - полностью поддерживаю. Кажется, довольно быстро заживали и царапины, но так как на местах старых ссадин появлялись новые, то мы не могли определить точные сроки их заживления.
Забегая немного вперед скажу и о трупе теленка в пещере Дружба. Из г. Тячева, районного центра в район интерната была послана специальная комиссия. Результаты бактериологического анализа подтвердили наши опасения. И местные власти строжайшим образом запретили сбрасывать падаль в шахту...
...Утро следующего дня застало нас уже в пути. Впереди, с видом заправских следопытов шествовали одесситы,открывшие вчера новую пещеру. Едва заметная тропинка, огибая скалы, забирается все выше и выше. Столетние буки уже не в силах карабкаться по обрывистому гребню и остаются где-то внизу. Только неприхотливый кустарник да благородный тисс вступают в единоборство со скалами и свирепыми ветрами. Где-то здесь и видели ребята вход в пещеру. Но среди завала каменных глыб отыскать его нелегко. Наконец перед нами оказался грот, в конце которого темнеет узкая щель. Протискиваемся в нее и метров через пять попадаем в небольшой зал. Дальше хода нет. Немного разочарованные небольшими размерами пещеры, ползём к выходу... и вдруг слышим ставшее уже привычным восклицание Игоря насчет "собачьей жизни".
На этот раз оно выражает предельную степень изумления и восторга - в его руках пожелтевший, слегка изогнутый десятисантиметровый зуб.
- Это же зуб пещерного медведя! Представляете, какая это находка!Ведь они вымерли сорок тысяч лет тому назад!
Не успеваем мы насладиться лицезрением этой редчайшей реликвии, как из глубины пещеры слышится еще один восторженный возглас:
- Еще зуб, да какой! Неужели тоже медведь? - А вот еще! Смотрите - смотрите, чей это?
И на свет показались еще два огромных коренных зуба пещерного медведя.Эти находки послужили не только поводом дать пещере романтическое название " Медвежий клык", но и определили совершенно новый этап всей нашей работы. До этого мы только стремились разыскать пещеры и проникнуть в них с чисто спортивной целью. А тут мы почувствовали, что не это самое главное. И даже самые неопытные новички прониклись уважением к небольшим и не интересным, со спортивной точки зрения, пещерам, так как они-то и были жилищами давно вымерших исполинов. В окрестностях Малой Угольки не осталось, кажется, ни одной самой незаметной норы, которую не исследовали бы новообращенные энтузиасты -спелеологи.
И не удивительно, что каждый день мы регистрировали все новые и новые пещеры, а возле штабной палатки росла груда драгоценных находок. Каждая вновь приходящая группа считала своим долгом открыть и тщательно обследовать новую пещеру. Ведь первооткрывателем в спелеологии считается не тот, кто первым сунет нос в новую дыру, а тот, кто первым сделает топографическую съемку,внимательно исследует дно и стены пещеры. При этом первооткрывателям давалось и право окрестить новую пещеру. Названия присваивались самые романтичные. Так в долине Малой Угольки появились пещеры "Виолетта", "Прозрачных стен", "Серебристой капели". В последней, открытой ровенчанами, была сделана уникальная находка- почти целый, прекрасно сохранившийся небольшой медвежий череп с нижними челюстями и всеми зубами.
Но больше всего находок дала ,конечно, скала "ВИВ", о которой нужно рассказать несколько подробней.
