В сентябре 1963 года, придя после летних каникул в школу, в 11 класс, мы узнали, что физику нам будет преподавать новый учитель, выпускник нашей же СШ №3, года два назад окончивший физфак местного университета и вернувшийся в город после отработки обязательного распределения учителем физики в какой-то горной деревне, Назаренко Петр Николаевич.

Физик нам понравился, во-первых - молодостью, во вторых - непринужденностью в общении и, конечно, несомненным знанием предмета.

Особенно нас он заинтриговал сделанным однажды (27 сентября), в конце урока объявлением, предложив всем желающим заниматься альпинизмом, спелеологией и туризмом, собраться после урока в физ.кабинете. Как принято сейчас говорить – «три в одном флаконе».

Собралось нас там человек десять. Петр Нииколаевич объяснил, что занятия с нами будут вести на Областной станции юных туристов, что заниматься можно будет во всех трех кружках сразу, и что занятия будет вести  мастер спорта по туризму.  

Для справки: в те годы не было разделения по видам, поэтому собирались вместе и туристы и альпинисты. И не делились тогда на водников, пешеходников, ориентировщиков, скалолазов и прочих.

На следующий день, в субботу[1], физики не было, и Петр Николаевич, отловив нас на перемене, предложил пойти в поход «с ночевой», для чего надо было: отпроситься у родителей и, взяв у них денег на дорогу и продуктов на полтора дня, в четыре часа прийти на ДТС (детская туристская станция).

Смею утверждать, что это объявление достаточно круто изменило всю мою дальнейшую жизнь. Но обо всем по порядку.

Из школы нас пришло четыре человека: я, мой сосед Володя Чернявский и два его одноклассника (Вадя Бабкин и Неклюдова Люда).

Встретившая нас невысокого роста женщина с не пляжным, полевым загаром, назвалась Ириной Васильевной Пташниковой, сказала, что будет вести все три кружка, чем посеяла в наших душах немалые сомнения (а где же обещанный мастер спорта?).

Тем не менее, взяли у ДТСовского завхоза, рюкзаки и спальные мешки, присоединили к ним (попросту – скидав, как придётся), выданные родителями бутерброды, и, взгромоздив поклажу на плечи, тронулись в путь

В пять были на автовокзале, где влились, в поджидавшую нас, компанию из трех студенток, дочери и мужа нашей руководительницы (итого, с нами, - десять человек).

Минут через двадцать, выгрузившись на конечной остановке пригородного автобуса в селе Невицкое и перебравшись по подвесному мосту через речку Уж, все бодро зашагали вдоль его левого берега. Для нас, с Володей, места были все знакомые, так как уже года два мы вполне самостоятельно бродили здесь, то в поисках «Голубых озер», то «Синатории» - чỳдного места где то недалеко от самой вершины главенствующей над долиной и дивно названной - «Анталовецкая поляна», то на саму «Поляну», то просто отправляясь за грибами в окрестные леса.

То есть – дорога как дорога. Однако минут через двадцать началось странное.

Тропа к тому моменту вывела нас на безлесый увал, являвшийся продолжением одного из отрогов хребтика, образующего левый борт речной долины. И вот, все наши попутчики, познакомиться с которыми толком мы не успели, вытянувшись цепочкой вдоль склона и замедлив шаг, что называется «уткнулись носами в землю», старательно высматривая в вечерних сумерках неведомое нам нечто. Высказанное мною, вслух, предположение, что потерян здесь вчерашний день не вызвало никакой реакции, на что я втайне, похоже, рассчитывал. Еще пару таких же «острот», так же остались не замеченными. Выделывался я конечно перед дочерью нашей руководительницы, которая была единственной нашей сверстницей, но училась в другой школе.

Мне до сих пор неловко за ту сцену, и, вспоминая ее, я все еще краснею от стыда.

Ирина Васильевна же негромко так объяснила мне, что здесь была стоянка наших далеких предков, неандертальцев, и что ищут они подъемный материал[2]. Как будто слово это мне что-нибудь объяснило. Тем более особого доверия не вызвали какие-то осколки мутновато-темного стекла, которые она мне продемонстрировала. Она же пояснила, что у археологов этот процесс называется «ходить с привязанным носом».

Не пройдет и месяца, как и я и сам буду ходить «с привязанным носом», с энтузиазмом разыскивая осколки вулканического стекла – обсидиана[3], что оставались на месте древних мастерских. Удачей считалось найти ножевидную пластинку с микроретушью (мелкими сколами по краям), так наши предки затачивали свой инструмент. В словарь мой прочно вошли новые слова: нуклеус[4], отщепы, микроретушь, ножевидные пластины и пр. А школьный музей, которым руководил школьный историк и завуч по прозвищу «дядя Саша», получил бескорыстных поставщиков археологических древностей.

Тем временем быстро стемнело, а мы свернули в очередное ущелье, уходившее в горы. Здесь нас догнал физик с женой, и жить стало веселее - появился знакомый человек. У какого-то камня мы резко свернули налево и стали карабкаться по склону ущелья, куда-то назад и в гору и все это практически в наступившей полной темноте. Нельзя же считать светом желтоватые пятна излучаемые двумя ручными фонариками.

(Продолжение следует)

Я не могу найти фото ножевидных пластинок с радванского поля

пришлю позже